Уже закончилось. Но пока не началось.

Сегодня ночью мне приснился сон. Вот такой:

На дворе стоит майский вечер, на столе — бутылка «Хеннеси» (VSOP), за окном догорает светило очередного дня, опуская свои длинные лиловые лучи на верхушки деревьев и домов. Шум города постепенно затихает, отдавая дань прошлому; в город приходит ночь…

Из офисного окна гостиницы «Метрополь» виден чуть приглушенный свет. Здесь, за этим окном сидят двое. Эти двое известны каждому юзеру планеты Россия и планеты футбол. Один из этих двоих — я. Другой — человек в красных штанах и с седой головой. Мы сидим, чинно и дипломатично обсуждаем прошедшую порку над братьями меньшими из КZ.  

Гус, так зовут моего собеседника, вынимает из широких штанин нечто, похожее на пачку «Беломорканала», (нет же, это и есть, та самая, до боли в попе известная каждому пачка с картой), и с неким прищуром смотрит на меня. Я, понимая к чему катится это дело и наш веселый вечер, обреченно киваю. Герритович достает маленький квадратик из газетной бумаги и не спеша открывает его… В этот момент он похож на сапера, который боится ошибиться. Затем, добрый герой Южной Кореи смешивает на руке табак и траву и четкими, натренированными движениями начинает забивать косяк.  

Сразу скажу, в жизни, я таким делом не занимаюсь, да и Гус, наверное, тоже, но… Что приснилось, то приснилось — из песни слов не выкинешь. Ах, да, еще в углу на кресле лежит мужичок в кепке и футболке с надписью «Moscow Final-2008»; лежит он в обнимку с двумя красивыми девушками, на футболках которых изображены кубки УЕФА и Лиги Чемпионов; чем они там занимаются, сказать не могу. Поодаль, в темной стороне комнаты сидит какой-то паренек и жадно поедает глазами то ли Гуса, то ли план. Вот в такой домашней и уютной обстановке, мы начинаем нашу беседу за жизнь.

Отложив косяк в сторону, летучий голландец делает ровно шесть глотков отличного казахского кумыса и раскуривает свое детище.

— Фьедья, — говорит он, сделав первый напас. — А почему у вас в России всье так?

— Как? — спрашиваю.

— Чьерез жьопу, — с трудом выговаривает Гус столь милые сердцу русского человека слова.

— Менталитет у нас такой, Гусс Геритович, — говорю. — Не можем мы по другому, и в этом наша сила и особое предназначение.

— Но я жье приехал, чтобы всье изменить… — Тренер в задумчивости останавливается, в голове у него происходит серьезный мыслительный процесс, но его блокирует дымок в мозгу от выдунной, отлично-зеленой ферганской темы. — Почьему вы не такие, как все? Как голландцы, американцы, европейцы? Почьему вас надо пнуть, чтобы ви что-то сделали? Почьему ви пьете столько рашен водки?

Я понимаю, что Гуса уже прет, и многозначительно подняв вверх указательный палец, произношу:

— Не знаю…- В этот момент мужичок в кепке начинает кричать во весь голос: «Глори, глори МанЮнайтед…» — вы не подскажете, что бы это могло значить, друзья?

Услышав это, Гус молниеносно встает и резко, как стриптизер, срывает с себя одним движением и штаны, и рубашку; он остается в костюме супермена, с плавками поверх лосин. Где-то вдали начинает играть музыка из рекламы «Самсунга», Гус смотрит вдаль, в окно и невесть откуда взявшееся солнце отражается в его глазах. Он вытягивает вперед правую руку сжатую в кулак и говорит громовым голосом:

— Я сдьелаю из вас бойцов! Мы победим великий русский менталитет и Евро 2008! Голландский план – непобедим! Впьеред, Россия! Болей за наших! Смотри футбол!

— Гус Герритович, — жадно пожиравший глазами нашего тренера паренек вышел из темноты.

— А? Что?- Гус посмотрел на него пронзительно сверху вниз.

— Возьмите и меня на Евро, Гус Герритович.

— Нет, Игорек, — сказал Гус, — не могу, ты нужен своей жене, иди, я тебя отпускаю.

— Спасибо, Гус Герритович.- паренек взял с кресла голубою футболку с названием фотоаппарата и удалился.

А Гусс с грустью посмотрев в сторону Австралии, прошептал:

— А там сейчас тепло и малолюдно…

Великой победе сборной России над Казахстаном посвящалось.