Дон Фабио

- Я верю в России. Эта страна даст мне то, что нужно свободному человеку. Я верю в Россию, — повторил завернувшийся в клетчатое покрывало Дон.

Он сидел на заднем дворе своего загородного особняка, удобно примостившись в кресло из ротанга. В этот прохладный вечер с Доном Фабио была вся его многочисленная родня. Он медленно оглядывал свое семейство. Еще вчера его тяжелый взгляд был бы полон житейской печали, но сегодня, всего после одного звонка из далекой холодной страны, Дон оживился. Глаза заблестели той бесноватой искоркой, которая сводила с ума всю Италию.

В Россию? – с ужасом спросил молодой друг семьи Капелло из Рима. – Но ведь там вечная мерзлота, медведи и желтые «Газели» вместо такси!

Дон снисходительно рассмеялся:

— Милый Франческо, когда-нибудь ты поймешь, что на свете есть вещи поважнее, чем такси.

— Дон Фабио, — обратился к нему еще один друг семейства, на этот раз из Нидерландов. Его звали Кларенц. – Дон Фабио, — повторил он, — я знавал одного голландского Дона, который так же, как и вы поверил в России. Знаете, чем это закончилось? Этот человек через раз говорит слова «блеать», я не совсем в курсе, что это значит, но думаю, что-то связанное с водкой, потому что после каждого «блеать» слышен веселый смех окружающих. Как только он связался с Россией, у него появились проблемы с налоговой. А с некоторых пор этот голландец тренирует команду, которую ненавидит вся Россия, за исключением ее горных районов.

— Он что, тренер «Наполи»? – хохотнул Алессандро из Турина.

Кларенц пропустил вопрос туринца мима ушей. Он с грустью смотрел на своего старого Дона. Ему не хотелось отпускать Капелло в Россию. Хотя он и сам не знал почему.

Дон Фабио ничего не ответил. Лишь легкое подобие улыбки коснулось его рта. Он тоже любил Кларенца, но Россия была ему дороже.

Вдруг скрипнула старая, покосившаяся на бок калитка. Все семейство дружно обернулось и увидело буквально скачущего к Дону Фабио немолодого господина. Он поспешно кивнул толпе и, встав на одно колено, облобызал ладонь Дона. В его глазах были видны слезы.

— Дон Фабио, Дон Фабио, вы…не должны…вы…не знаете, что это такое…Россия. Представьте, что каждый день на улице снег, как в Альпах. Грязь, как в Неаполе. И озверевшие люди, как на Сицилии. Лучшие игроки этой страны мало отличаются своим поведением от наших гондольеров. А стадионы…Взгляните Дон Фабио на свой огород. Так вот, по российским меркам, ваш огород – это суперсовременный газон. Но самое страшное…самое страшное, дорогой Дон, это то, что вашим лучшим другом там будет Андрей Аршавин, — при этих словах немолодой господин закрыл лицо руками и горько зарыдал.

Дон Фабио не проронил ни слова. Он вообще не любил много говорить. Горький плач нового гостя его не удивлял.

— Дон, — оторвав руки от зареванного лица, прошептал господин. – Назовите причину, по которой вы едете в эту дикую страну?

Едва раскрывая узкие губы, Дон ответил:

— Десять миллионов евро за два года.

Вначале была тишина. Тягучая, как шоколадная паста «Нутелла». А потом начался такой гвалт, от которого у Дона заложило в ушах. С разных сторон доносилось:

«Дон, возьмите меня с собой!», «Это невозможно!», «Десять миллионов за два года, блеать!», «И почему я не родился в богатой России?!», «Просите пятнадцать, Дон!», «Не нужны ли России стареющие ветераны?», «Водки мне!», «Дуче – жив!», «Абрамович – жив!», «Чтоб ты сдох, старая сволочь!».

Дон замахал руками, успокаивая публику:

— Друзья, увы, я не смогу взять кого-либо из вас, потому что вынужден работать с тем, что мне там предоставят. А за остальные пожелания — спасибо, и вам того же.

«Широков, Малафеев, Жирков, Кокорин, Семшов, Игнашевич, По-греб-няк, — шептал все еще стоявший на коленях немолодой господин. – За десять миллионов можно и стерпеть!».

«А может, сменить гражданство», — думал малолетний негр огромного роста. Он уже несколько лет жил в Англии и не понаслышке знал о русских олигархах.

Прошло еще несколько часов, прежде чем все успокоились и разъехались по домам. Дон Фабио все также продолжал сидеть в своем кресле, попивая рюмку душистого перно. Через несколько дней ему предстоял визит в Россию. Он знал, что это будет тяжелое путешествие, но был готов ко всему. Ко всему. Наивный, старый Дон Фабио.