На золотом крыльце сидели…

А крыльцо-то было непростое, крыльцо было с резьбой перевыплат, с ажурными перилами откатов и кучей ступенек по очистке чужих денежек. Но пришел злой принц, владелец заводов, газет, пары ходок, да в куршавелях не дурак повеселиться, и увидел, что в конце сечи ежегодной вместо того, чтобы биться за государя батюшку, да зарплату матушку богатыри разносортно второсортные сливают кому не попадя, в ворота не попадая, но бюджет личный зело увеличивая. Окручинился он кидалову такому конкретному и закрыл шапито к чертовой матери, купив такое же но за морем океаном, где снаряд спортивный руками щупать можно, да сами богатыри темны, как земля русская. 

А другим принцам, богатым-богатым, да с делами шибко темными, он свое шапито продавать отказался, чтоб другим урок, да социально сложному региону помощь. 

Такая вот грустная сказка. 

Сказ второй короче — про социальную ответственность купцов баринов. Нравиться купцам нынче, али не нравиться, но не дают им спокойно бока наедать, да усы медами орошать. Придумывают им императоры на шесть лет избираемые задачки нерешаемые, чтоб не зазнавались шибко. Нравиться, али не нравится, а бегом в болота дальние, леса сибирские монеты золотые не пойми на что тратить. А не потратишь — туда же, да без монет отправишься, на общих, мягко говоря, условиях. Особо везучие, говорят, в Ландон успевали обозы направить, но враки все это. Не бывает так. 

Вот и в этот раз нашлись жертвы последователи вертикали власти россейской. Выделят они из закромов своих необъятных пригоршню монет золотых, на утеху публике ненасытной, на глупу усладу падкой. И будут в на Волге матушке ныне ободренны, и будут стараться раченьем собственным показать, что может собственных Силва Леилтонов, и быстрых разумом Эдуардо Лобосов самарская земля рождать.